(1)Мой отец был чиновником. (2)В 1849 году ему предложили должность уездного судьи в губернском городе. (3)Через двадцать лет он умер в той же должности в глухом уездном городишке. (4)Итак, он был по службе очевидный неудачник. (5)Для меня несомненно, что это объясняется его донкихотскою честностью.

(6)Среда не очень ценит исключения, которых не понимает, и потому беспокоится... (Т)Каждый раз на новом месте отцовской службы неизменно повторялись одни и те же сцены: к отцу являлись «по освящённому веками обычаю» представители разных городских сословий с приношениями. (8)Отец отказывался сначала довольно спокойно. (9)На другой день делегации являлись с приношениями в усиленном размере, но отец встречал их уже грубо: а на третий бесцеремонно гнал «представителей» палкой, а те толпились в дверях с выражением изумления и испуга... (10)Впоследствии, ознакомившись с деятельностью отца, все проникались к нему глубоким уважением. (11)Все признавали, что нет такой силы, которая бы заставила судью покривить душою против совести и закона.

(12)Уже в период довольно сознательной моей жизни случился довольно яркий эпизод этого рода. (13)В уездном суде шёл процесс богатого помещика, графа, с бедной родственницей, кажется, вдовой его брата. (14)Помещик был. магнат с большими связями, которые он деятельно пустил в ход. (15)Вдове все предсказывали неудачу, так как дело было запутанное, а на суд было оказано давление. (16)Перед окончанием дела появился у нас сам граф. (17)Первые два раза он держался величаво, но осторожно, и отец только холодно и формально отстранял его подходы. (18)Но в третий раз граф, вероятно, сделал: прямое предложение. (19)Отец, внезапно вспылив, обругал аристократа каким-то неприличным словом и застучал палкой. (20)Граф, красный и взбешённый, вышел
от отца с угрозами и быстро сел в свою карету.

(21)Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. (22)Бедная женщина, в трауре и с заплаканными глазами, приходила к матери, что-то рассказывала ей и. снова плакала. (23)Бедняжке всё казалось, что она ещё что-то должна растолковать судье; но отец только отмахивался и произносил обычную у него в таких случаях фразу:

— А! (24)Толкуй больной с подлекарем!.. (25)Веё будет сделано по закону. (26)Процесс был решён в пользу вдовы, причём все знали, что этим она обязана исключительно твёрдости отца. (27)Сенат как-то неожиданно скоро утвердил решение, и скромная вдова стала сразу одной из богатейших помещиц в губернии.

(28)Когда она‘опять явилась в нашу квартиру, на этот раз в коляске, все с трудом узнавали в ней прежнюю скромную просительницу. (29)Её траур кончился, она как будто даже помолодела и сияла радостью и счастьем. (30)Отец принял её очень радушно, с‘той благосклонностью, которую мы обыкновенно чувствуем к людям, нам много обязанным. (31)Но когда она попросила «разговора наедине», то вскоре тоже вышла из кабинета с покрасневшим лицом и слезами на глазах. (32)Добрая женщина знала, что перемена её положения всецело зависела от твёрдости этого скромного хромого человека... (33)Но сама она не в силах ничем существенным
выразить ему свою благодарность...

(34)Её это огорчило, даже обидело. (35)На следующий день она приехала к нам на квартиру, когда отец был на службе, а мать случайно отлучилась из дому, и навезла разных материй и товаров, которыми завалила в гостиной всю мебель.

(36)Между прочим, она подозвала сестру и поднесла ей огромную куклу, прекрасно одетую, с большими голубыми глазами, закрывавшимися, когда её клали спать...

(37)Мать была очень испугана, застав все эти подарки. (38)Когда отец пришёл из суда, то в нашей квартирке разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только помню. (39)Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно.

(40)Но тут вышло неожиданное затруднение. (41) Когда очередь дошла до куклы, то сестра решительно запротестовала, и протест её принял такой драматический характер, что отец после нескольких попыток всё-таки уступил, хотя и с тим неудовольствием.
— (42)Через вас я стал-таки взяточником, — сказал он сердито, уходя в свою комнату.
(43)На это все смотрели тогда как на бесцельное чудачество.
— (44)Ну кому, скажи, пожалуйста, вред от благодарности, — говорил мне один добродетельный человек, «не бравший взяток», — подумай: ведь дело кончено, человек чувствует, что всем тебе обязан, и идёт с благодарной душой... (45)А ты его чуть не собаками... (46)За что?

(47)Я почти уверен, что отец никогда и не обсуждал этого вопроса с точки зрения непосредственного вреда или пользы. (48)Я догадываюсь, что он вступал в жизнь с большими ожиданиями. (49)Но жизнь затёрла его в серой и грязной среде. (50)И он дорожил, как последней святыней, этой чертой, которая выделяла его не только из толпы заведомых «взяточников», но также и из среды добродетельных людей тогдашней золотой середины. (51)И чем труднее приходилось ему с большой и всё возраставшей семьёй, тем с большей чуткостью и исключительностью он отгораживал свою душевную независимость и гордость.

(По В. Г. Короленко*)
* Владимир Галактионович Короленко (1858-1921) — русский писатель, журналист, общественный деятель.