(1) Мама ходила к директору, спорила, доказывала — бесполезно.

(2) Дело в том, что в июне умер Лев Миронович Штайн, Тимкин учитель скрипки. (3)Тимкино горе — первое такое большое, настоящее горе — как будто уже затерлось, заплескалось морем, закаталось велосипедом, но сейчас, в сентябре, он с особенной ясностью понял, что никогда больше не придёт к Штайну на урок. (4)В его особенный дом: высоченные потолки, медные ручки шкафов, пластинки, книги — на русском, немецком, шведском. (5)Рояль с букетом сухих листьев. (6)И сам Штайн в высоком кожаном кресле — огромный, седой. (7)Ему трудно было ходить, и Тимка по-хозяйски заваривал чай, разливал по звонким чашечкам...

(8)Всё, больше этого не будет. (9)И главное — нужно идти на урок к совершенно чужому человеку. (10)Кренделькову какому-то. (11)«У кого учишься?» — (12)«У Кренделькова...»

(13)Жуть. (14)И откуда он вообще взялся?

(15)Мама доказывала что-то директору.

— (16)Ведь это уму непостижимо — в шестом классе переводить мальчика на виолончель!

(17)Тот оправдывался — не хватает учителей по скрипке, а у Тимы большие руки, виолончельные. (18)Но дело было не только в этом. (19)Просто директору хотелось, чтобы в школе был оркестр, а оркестра без виолончели не бывает.

— (20)Чудный инструмент — основа оркестра, фундамент... (21)Может, вам понравится. (22)Вы бы попробовали хотя бы на один год!
— (23)На полгода, — устало согласилась мама.

(24)Антон Петрович Крендельков, на вид — лет семнадцать. (25)Маленький, щуплый, в очках, уши торчат... (26)Антошка-картошка. (27)На первом уроке он был в красной футболке с Чебурашкой (вернее, с «ЧеБурашкой» в военном берете и с усами, как у Че Гевары). (28)Смешная, в общем, футболка. (29)Только Тимке не до смеха. (ЗО)Он с первого взгляда невзлюбил в этом Кренделькове всё — от дурацкой майки до очков, до оттопыренных ушей.

131)Коржиков-Карамелькин...

(32)И виолончель тоже невзлюбила Тимку. (ЗЗ)Огромная, неповоротливая, она мучила его упражнениями и детскими песенками. (34)А ведь на скрипке он уже играл Баха, Вивальди — настоящую музыку! (Зб)Крендельков маялся с Тимкой, со скрипичным поворотом его ру¬ки. (36)А Тимка построил против него как бы стенку; почти не разговаривал, просто кивал, и всё. (37)И ждал Нового года — когда кончится это мученье! (38)Тогда директор пусть делает что хочет. (39)Если не найдёт ему учителя скрипки — всё, до свидания! (40)Бросит школу, и всё.

— (41)3акрути эту ноту, как подачу в теннисе. (42)Понимаешь?
(43) Тоже мне, спортсмен!

(44) Ну ничего, уже декабрь — осталось чуть-чуть! (45)И всё-таки надо бы позаниматься перед экзаменом. (46)Не то чтобы жалко Кренделькова, просто неловко как-то. (47)Тимка раскрыл дома чехол и обнаружил, что оставил в классе шпиль — тот, которым виолончель упирается в пол. (48)Эх, придётся бежать в школу — может, открыто ещё.

(49)Школа близко, десять минут бегом — и на третий этаж. (50)Даже куртку не снял, только стянул шапку с жаркой головы. (51)Кажется, класс открыт. (52)3апыхавшийся Тимка рванул на себя двойную дверь и замер.

(53)В ту же секунду смолк за стенкой настырный рояль, и Тимка услышал виолончель. (54)Такую, какую ещё никогда не слышал. (55)Она не пела, а как будто говорила негромко, и голос её был такой... (56)Словно на всей планете нет ничего, только снег, снег и в лучах фонаря она, виолончель.

(57)Свет был выключен, и Тимка не сразу узнал сидящего у окна Кренделькова. (58)Фонарь слабо освещал его длинный нелепый нос и руки — одна на грифе, другая со смычком. (59)Надо же, какие красивые у него руки! (60)Он продолжал играть, не остановился. (61)И такое лицо у него было... (62)Без очков он выглядел старше. (6З)Много старше. (64)Антон Крендельков в мягком свитере, который играет на виолончели. (65)Такой, какого Тимка никогда не видел. (66)И не слышал...

(67)Последний звук растворился в воздухе, улетел в морозную ночь. (68)Крендельков увидел наконец своего ученика.

— (69)А, это ты, — сказал он как-то равнодушно.
— (70)Я... (71 )Я шпиль забыл. — (72)Тимка удивился, как обыкновенно звучит его голос.
(73)Крендельков кивнул и как будто чуть отвернулся.
— (74)Антон Петрович! (75)А это... это что было?
(76)Он вдруг улыбнулся и как-то потеплел:
— Бах. — (77)Как будто Бах его близкий друг, и он рад представить Тимке такого славного парня.
— (78)Можно, я послушаю? — вдруг спросил Тимка.

(79)Крендельков опять кивнул. (80)Тимка прикрыл дверь и сел на краешек стула.
(81)Крендельков играл, а он слушал. (82)Просто слушал и ни о чём не думал.
(83)Антон опустил смычок и посмотрел на Тимку.
— (84)Скучаешь по Штайну?
(85)Тимка вздрогнул. (86)И почувствовал, как стенка — крепкая стенка, которой он от-городился от Кренделькова, — трещит по всем швам.
— (87)Вы его знаете?... (88)3нали?
— (89)Мы много играли вместе, — кивнул Антон. — (90)Хороший был дядька, настоящий.

(91)И Тимку почему-то совсем не покоробило это «дядька». (92)Неужели играли вместе?
(93)А Крендельков вдруг сказал:
— Жаль, что ты уходишь. (94)Да что ты, я же всё понимаю... (95)Не вышло из меня учителя. (96)Я, знаешь, тоже хорош. (97)Всё с тобой как с маленьким... (98)И понимаю, что плохо, а как надо — не знаю...

(99)Стенка рухнула и разлетелась в пыль.

— (100)Антон Петрович, поиграйте ещё! (101)Пожалуйста!

(102)А экзамен не состоялся. (10З)На следующий день Тимку прямо из школы увезли с острым аппендицитом.

(104)Антон бегал к нему в больницу каждый день. (105)Притащил маленький плеер, закачал туда виолончельной музыки.

(106) «Надо же, какой хитрый, — думал Тимка, — хочет меня всё-таки подружить с этой виолончелью!»
(107) Но Антон ничего такого не хотел — просто делился музыкой, которую любил сам.

— (108)Вот такая штука, — закончил рассказ про своего друга и учителя Тима.

(109)Мы с ним возвращались с концерта, и шёл снег. (110)Много, много снега. (111)Он заметал дорожки Тверского бульвара, и хрупкие снежинки тихо падали на огромного, взрослого уже Тиму и на виолончельный футляр за его широкой спиной.

(По Н.С. Дашевской*)