Анализ содержания текста

(1) В тот памятный день, когда Колька вернулся из пионерского лагеря, в центре стола красовался пирог, купленный Еленой Станиславовной, которая появилась в их доме после смерти мамы.

(2) К этому дню её дочь Неля выучила новую музыкальную пьесу — бравурную и торжественную, подобную маршам, какими встречают победителей сражений. (3)А Колька появился на пороге с облупившимся на солнце носом и со старым, тоже облупившимся чемоданчиком.

(4)Неля кинулась к своему круглому вертящемуся стулу без спинки, откинула блестящую крышку пианино — и грянул марш. (5)Но она не сумела доиграть до конца...

— (6)Где моя Чёрная Спинка? — вскрикнул Колька, заглушая пианино. (7)Чёрной Спинкой он называл раненую чайку, которую нашёл прошлым летом на озере, возле лагеря, прикормил, приручил и всю зиму лечил.

— (8)Она... была на кухне, — привстав, ответил отец и двинулся навстречу Кольке с распростёртыми объятиями. — (9)3дравствуй!..

(10)Колька увернулся от его рук, бросил свой чемоданчик на тахту и выскочил из комнаты. (11)Все трое — отец, Елена Станиславовна и Неля, — переглянувшись, неуверенно двинулись за ним.

(12)В кухне на окне стояла пустая клетка... (13)Эту клетку Колька построил давно с маминой помощью, и она бы, наверно, вполне подошла даже для ширококрылого горного орла, а не только для скромной чайки. (14)Внутри клетки в горшочке с землёй рос куст, чтобы птица, если бы она не была речной чайкой, могла присесть на него и вспомнить свой родной лес. (15)Сейчас листики на кусте свернулись в сухие трубочки: их, видно, давно уже никто не поливал. (16)Дверца клетки, которую вполне можно было бы назвать дверью, была открыта. (17)В пустой банке из-под консервов валялось несколько жёлтых зёрен...

— (18)Вы давали ей рыбу? — тихо спросил Колька.

— (19)Нет... у нас не было времени возиться с рыбой, — ответил отец. — (20)А вот зёрна...

(21)Колька боялся задать главный вопрос, оттягивая его...

— (22)Но ведь тут, на кухне, темно и жарко... и пахнет газом. (23)3ачем же вы её сюда?..

— (24)Ты знаешь, Николай, ты знаешь, что Неля нигде летом не отдыхала, что она занималась с утра до вечера, а птица кричала, хлопала крыльями, чем-то там шуршала. (25)Ну, в общем, мешала ей...

— (26)Чёрная Спинка, значит, тебе очень мешала? — всё так же тихо, избегая ещё главного вопроса, спросил Колька у Нели.

— (27)Да, мешала! — звонко, дребезжащим от надвигавшегося плача голосом ответила девочка.

— (28)Недаром тебя в школе называют Писклёй!

— (29)Ещё бы... (З0)Ведь я твоя сестра!

— (31)А ты мне не сестра... — выпалил Колька.

(32)До сих пор Елена Станиславовна молчала. (33)В глубине души она считала, что должна была более чутко отнестись к Колькиной просьбе и, конечно, должна была внимательнее следить за больной птицей. (34)Она даже готова была вслух признать свою вину. (35)Но последняя фраза мигом изменила все её намерения.

— (З6)Как ты можешь так, Коля? (37)Неля видит в тебе своего брата, она так готовилась к твоему приезду, и эта Чёрная Спинка действительно мешала ей заниматься.

— (38)— Где же она сейчас? — тихо спросил Колька, не слыша ничего, кроме того, что касалось его любимой птицы. (39)Елена Станиславовна опустила голову.

— (40)Она сдохла, — набравшись мужества, ответил отец. (41)Колька качнулся... (42)Его поразило и то, что не стало любимой птицы, для которой он привёз из лагеря целую банку мальков, и то, что отец сказал о её смерти вот так прямо и грубо.

— (43)Она умерла... а не сдохла. (44)Умерла из-за вас! — крикнул Колька, сам еле сдерживая слёзы. (45)Он схватил свою огромную клетку и, неловко волоча её впереди себя, спотыкаясь, побежал во двор...

— (46)Ничего не понимаю, — медленно произнесла Елена Станиславовна. — (47)Мы его так встретили... (48)Неля марш приготовила. (49)Подумаешь, птица!..

(По А. Алексину*)

* Анатолий Алексин — советский писатель, сценарист и драматург.

(1)В поезде на Владивосток в купе со мной ехали молодожёны Галя и Юра, выпускники Московского медицинского института. (2)Галя и Юра были хирурги. (З)Правда, больнице нужен был только один хирург, и Галя решила пока работать терапевтом. (4)Они везли с собой рюкзак с вещами и два огромных чемодана с медицинской литературой и медикаментами.

— (5)А медикаменты зачем? — спросил я.

— (6)А как же? — поспешно сказала Галя. — (7)Там же нет редких лекарств, и Юрин папа посоветовал нам взять самые необходимые. (8)Папа у Юры хирург, и какой! (9)Он Юре подарил замечательные хирургические инструменты!

— (10)По наследству, значит, профессия? — спросил четвёртый наш сосед, строитель из Сибири.

— (11)Конечно, — улыбнулся Юра.

— (12)Это хорошо, когда по наследству, — мой сын тоже строителем будет, как я, — обрадованно сказал сибиряк.

(13)Рано утром в вагоне раздался болезненный женский крик из соседнего купе.

— (14)Что случилось? — спросил я пробегавшую мимо проводницу.

— (15)Женщине плохо, умирает! — крикнула она.

— (16)Пустите, — Галя с Юрой уже пробирались через толпу к больной. — (17)Что с вами?

(18)Где болит?

(19) Она показала рукой на живот.

(20) Юра нажал на живот и больная вскрикнула.

— (21)Нужна сложная операция, — сказал Юра. — (22)Сколько до ближайшего города?

— (23)Три часа пятнадцать минут, — ответила проводница.

— (24)Плохо. (25)А поближе что-нибудь есть?

— (26)Посёлок через двадцать шесть минут.

— (27)Больница там есть?

— (28)Не знаю.

— (29)А узнать можете?

— (З0)Узнать можно, радиограмму дадим, только там поезд по расписанию не останавливается.

— (31)Надо, чтобы остановился, — резко сказал Юра.

(32)Скоро проводница сообщила, что в посёлке больницы нет, но есть медпункт, и что там всё подготовят для операции.

— (ЗЗ)Доктор нужен, понимаете? (34)И опытный!

— (35)Врач прилетит самолётом из соседнего города, — сказала проводница.

— (Зб)Когда прилетит врач? (37)Через час, через два? (38)Поздно!

(39)И тут заговорила молчавшая до сих пор Галя.

— (40)Посёлок минут через десять, готовься к операции. Юра.

— (41)Ты сошла с ума!

— (42)Готовься, — твёрдо повторила Галя. — (43)Ты начнёшь оперировать.

— (44)Я не хочу быть убийцей... (45)Здесь опыт нужен, а я... что я умею?

— (46)Ты же год ассистировал профессору, — тихо сказала Галя. — (47)Он не раз делал такие операции.

— (48)Он оперировал, он! — закричал Юра. — (49)А я только ассистировал! (50)Смотрел, понимаете, смотрел! (51)И потом: почему я? (52)Галя тоже ассистировала этому профессору. (53)Оперируй! (54)А я боюсь! (55)Боюсь!

(56)Теперь мы смотрели на Галю.

— (57)Хорошо. (58)Я попробую, — сказала Галя.

— (59)Ты понимаешь, за какое дело берёшься? — сердито спросил Юра. — (60)Это же сложнейшая операция, трудная даже для специалистов, даже в условиях больницы. (61)Опыта у тебя нет, ты же убьёшь её!

— (62)Мы врачи. Юра, — помолчав, заговорила Галя. — (63)А врач не может смотреть, как умирает человек. (64)Он должен попробовать спасти его. (65)Если он настоящий врач.

(66) И я подумал, что она уже настоящий врач, потому что хирургом, терапевтом человека делает опыт, а врачом он должен быть с самого начала своей работы.

(67) Поезд остановился:

— (68)Выносите больную, — сказала Галя.

(69)Мы вышли из вагона, и вместе с нами вышел Юра.

— (70)Галя! — крикнул он. — (71)Хочешь, я буду ассистировать?

— (72)Конечно, Юра. (73)Спасибо тебе.

— (74)Мы сидели около медпункта, курили, смотрели на уходящий поезд.

— (75)А может, сын мой врачом будет? — неожиданно спросил сибиряк-строитель. — (76)Чёрт с ней, с наследственной профессией! (77)Молодец Галочка, побольше бы таких врачей!

— (78)Ну, что ж, вполне возможно, что твой сын будет врачом, или всё-таки строителем, или машинистом. (79)Не это главное. (80)Главное, чтобы он был Человеком — в любой профессии. (81)Человеком с большой буквы, как Галя.

(По С. Абрамову*)

* Сергей Абрамов — советский и российский писатель, журналист и общественный деятель.

(1)Наш полк стоял в городе Катовице. (2)Война только что окончилась, самая кровавая и страшная из войн, какие когда-либо знало человечество.

(З)Четырнадцать собак несли охрану нашей комендатуры. (4)Тринадцать немецких овчарок и одна татра — горная чешская овчарка, охранявшая от волков стада домашнего скота.

(5)Обычно эти собаки довольно миролюбивы, злобность и недоверчивость их проявляются лишь при встрече с хищником, но наша татра представляла редкое исключение: она была необычайно свирепая, никого не подпускала к себе, с бешеной яростью бросалась на каждого, кто осмеливался приблизиться к ней. (6)Видимо, крепко ей досталось от людей за годы войны...

(7)Однажды перед комендантом предстал мужчина. (8)Поляк. (9)Худой, измождённый, лет пятидесяти. (10) С первого взгляда в нём без труда можно было узнать одного из тех узников фашистских концентрационных лагерей, которых спасло лишь быстрое наступление советских войск. (11)Казалось, миллионы страдальцев, — сожжённых, удушенных, замученных в гитлеровских фабриках ужаса, — ожили в этом человеке и немо кричали каждой чёрточкой его внешности.

(12)Он попросил, чтоб его провели к коменданту.

— (13)Проше пана... проше, — сняв мятое кепи, с глубокой мольбой произнёс он медленно, с запинкой, мешая русские и польские слова, — пан пулковник... товарищ пулковник, я... извиняйте меня... я слухал, мне говорили, здесь собака есть породы татра. (14)У вас на караульной службе... (15)Я ишчу собака. (16)Я потерял её в начале войны. (17)Разрешите мне её посмотреть, пан пулковник... (18)И если она мой... если вы не против, прошу отдать мне... (19)Это всё, что у меня осталось после война...

(20)Выяснилось, что у него на всём белом свете ни одной родной души. (21)Жена и дочь погибли в газовой камере.

— (22)Разрешите... извиняйте меня... — твердил он, продолжая мять в руках своё старенькое кепи.

(23)Ему разрешили.

— (24)Дзенькуе... дзенькуе, пан... товарищ... — благодарил он, прижимая руки к груди.

(25)Собаки сидели в глубине двора, причём татра, ввиду её особой злобности, была привязана на короткой цепи. (26)По распоряжению полковника поляка пропустили во двор. (27)Он пошёл к собакам, увидел среди них одну белую, прищурился... (28)Походка его вдруг сделалась неверной, шаткой, как у глубокого старика; казалось, вот-вот он упадёт. (29)Вглядываясь напряжённо, поляк шёл к татре.

(З0)Издали собака заметила направлявшегося к ней человека. (31)Татра рванулась к нему — и замерла, словно боясь ошибиться.

(32)Всё так же молча, напряжённо щурясь, всё так же неуверенно шаркая ногами, ничего не видя, не ощущая вокруг себя, кроме маячившего белого пятна за проволочной сеткой, он наконец тихо-тихо позвал её по имени. (ЗЗ)Звука почти не было слышно, только шелест губ, но собака услышала. (34)У неё от напряжения мелко дрожали уши. (35)В них сейчас было выражено всё: страстное, нетерпеливое ожидание чего-то невероятного, что должно свершиться сейчас, жгучая надежда и — затаённый страх: вдруг это мираж, мелькнёт и исчезнет, и снова ненавистная жизнь за сеткой, тоска... (36)В эти мгновения собака переживала и чувствовала то же самое, что и подходивший к ней человек. (37)И когда шёпот поляка донёсся до неё, татра бросилась навстречу хозяину. (38)Человек распахнул вольер, кинулся к собаке, упал на колени, обнял её, она прижалась к нему, и они замерли в этой полной трагизма и радости позе...

(39)Татру невозможно было узнать. (40)Куда девался её свирепый нрав, её лютая ненависть ко всем окружающим! (41)Она стала тихая, смирная и только всё старалась заглянуть в глаза хозяину, ластилась к нему, как бы всё ещё не веря, что это он и они больше не расстанутся...

(42)Неузнаваем стал и поляк, её повелитель. (43)В его глазах появилось новое выражение, он улыбался, был полон планов на будущее...

(44)Кто-то умный сказал, что отношения между собакой и человеком гораздо сложнее, чем думают многие. (45)Они, эти отношения, вовсе не исчерпываются тем, что вы накормите её, а собака в ответ покараулит дом ваш. (46)Она дарит вам чувство, и это чувство пробуждает ответное чувство, которое нельзя измерить никакими известными нам эталонами.

(По Б. Рябинину*)

* Борис Рябинин — уральский писатель-прозаик.

(1)В поезде на Владивосток в купе со мной ехали молодожёны Галя и Юра, выпускники Московского медицинского института. (2)Галя и Юра были хирурги. (З)Правда, больнице нужен был только один хирург, и Галя решила пока работать терапевтом. (4)Они везли с собой рюкзак с вещами и два огромных чемодана с медицинской литературой и медикаментами.

— (5)А медикаменты зачем? — спросил я.

— (6)А как же? — поспешно сказала Галя. — (7)Там же нет редких лекарств, и Юрин папа посоветовал нам взять самые необходимые. (8)Папа у Юры хирург, и какой! (9)Он Юре подарил замечательные хирургические инструменты!

— (10)По наследству, значит, профессия? — спросил четвёртый наш сосед, строитель из Сибири.

— (11)Конечно, — улыбнулся Юра.

— (12)Это хорошо, когда по наследству, — мой сын тоже строителем будет, как я, — обрадованно сказал сибиряк.

(13)Рано утром в вагоне раздался болезненный женский крик из соседнего купе.

— (14)Что случилось? — спросил я пробегавшую мимо проводницу.

— (15)Женщине плохо, умирает! — крикнула она.

— (16)Пустите, — Галя с Юрой уже пробирались через толпу к больной. — (17)Что с вами?

(18)Где болит?

(19) Она показала рукой на живот.

(20) Юра нажал на живот и больная вскрикнула.

— (21)Нужна сложная операция, — сказал Юра. — (22)Сколько до ближайшего города?

— (23)Три часа пятнадцать минут, — ответила проводница.

— (24)Плохо. (25)А поближе что-нибудь есть?

— (26)Посёлок через двадцать шесть минут.

— (27)Больница там есть?

— (28)Не знаю.

— (29)А узнать можете?

— (З0)Узнать можно, радиограмму дадим, только там поезд по расписанию не останавливается.

— (31)Надо, чтобы остановился, — резко сказал Юра.

(32)Скоро проводница сообщила, что в посёлке больницы нет, но есть медпункт, и что там всё подготовят для операции.

— (ЗЗ)Доктор нужен, понимаете? (34)И опытный!

— (35)Врач прилетит самолётом из соседнего города, — сказала проводница.

— (Зб)Когда прилетит врач? (37)Через час, через два? (38)Поздно!

(39)И тут заговорила молчавшая до сих пор Галя.

— (40)Посёлок минут через десять, готовься к операции. Юра.

— (41)Ты сошла с ума!

— (42)Готовься, — твёрдо повторила Галя. — (43)Ты начнёшь оперировать.

— (44)Я не хочу быть убийцей... (45)Здесь опыт нужен, а я... что я умею?

— (46)Ты же год ассистировал профессору, — тихо сказала Галя. — (47)Он не раз делал такие операции.

— (48)Он оперировал, он! — закричал Юра. — (49)А я только ассистировал! (50)Смотрел, понимаете, смотрел! (51)И потом: почему я? (52)Галя тоже ассистировала этому профессору. (53)Оперируй! (54)А я боюсь! (55)Боюсь!

(56)Теперь мы смотрели на Галю.

— (57)Хорошо. (58)Я попробую, — сказала Галя.

— (59)Ты понимаешь, за какое дело берёшься? — сердито спросил Юра. — (60)Это же сложнейшая операция, трудная даже для специалистов, даже в условиях больницы. (61)Опыта у тебя нет, ты же убьёшь её!

— (62)Мы врачи. Юра, — помолчав, заговорила Галя. — (63)А врач не может смотреть, как умирает человек. (64)Он должен попробовать спасти его. (65)Если он настоящий врач.

(66) И я подумал, что она уже настоящий врач, потому что хирургом, терапевтом человека делает опыт, а врачом он должен быть с самого начала своей работы.

(67) Поезд остановился:

— (68)Выносите больную, — сказала Галя.

(69)Мы вышли из вагона, и вместе с нами вышел Юра.

— (70)Галя! — крикнул он. — (71)Хочешь, я буду ассистировать?

— (72)Конечно, Юра. (73)Спасибо тебе.

— (74)Мы сидели около медпункта, курили, смотрели на уходящий поезд.

— (75)А может, сын мой врачом будет? — неожиданно спросил сибиряк-строитель. — (76)Чёрт с ней, с наследственной профессией! (77)Молодец Галочка, побольше бы таких врачей!

— (78)Ну, что ж, вполне возможно, что твой сын будет врачом, или всё-таки строителем, или машинистом. (79)Не это главное. (80)Главное, чтобы он был Человеком — в любой профессии. (81)Человеком с большой буквы, как Галя.

(По С. Абрамову*)

* Сергей Абрамов — советский и российский писатель, журналист и общественный деятель.

(1)На уроке военного дела учитель Юрий Лелюков, старший лейтенант пограничных войск, по собственному желанию уволенный в запас, показывал старшеклассникам, как обращаться с гранатой. (2)Он привёл её в боевое положение и вдруг, увидев дымок, понял: в его руках не учебная, а боевая граната… (3)До взрыва – это он знал хорошо – оставалось четыре секунды. (4)Выбросить гранату в окно, во двор – на это времени бы хватило. (5)Но за окном, построившись в ряд, вышагивали на обед шестилетки…(6)Выбросить гранату в коридор – но и там из-за нехватки классных помещений шли занятия. (7)А в классе сидело 26 мальчиков и девочек.

(8)И тогда, чтобы спасти ребят, он принял, и это подтвердили позднее эксперты, единственно правильное решение – рванулся в угол, пригнулся и крепко, намертво прижал гранату к своему животу. (9)И в тот же миг взрыв оглушил класс.

(10)Нелепый, трагический случай, произошедший из-за преступной халатности некоторых должностных лиц, стоил жизни молодому человеку, за короткое время работы в средней школе ставшему любимым учителем ребят. (11)Остались без отца шестилетняя Оксана, годовалый Юрасик, вдовой – жена Лариса.

(12)Юрий Лелюков выполнил перед людьми свой высший человеческий долг – пожертвовал собой, чтобы спасти других! (13)Есть ли что-либо более героическое, чем акт такого самопожертвования? (14)Каждому из нас дана свобода выбора, размышляют журналисты, рассказавшие о Ю. Лелюкове. (15)Выбираем мужественно и трудно, опираясь на свой опыт, опыт других поколений, что жили до нас, думаем, спорим, отстаиваем свою позицию. (16)Этот выбор мы делаем ежедневно, ежечасно, с самого детства и до последних секунд своей сознательной жизни. (17)Каким он будет, зависит от многих причин: условий, в которых прошла или проходит наша жизнь, от сложившегося характера, от общественных идеалов и ценностей, которые мы предпочли всем другим, от родителей, от друзей, от учителей, от книг, спектаклей, фильмов. (18)От удач и неудач. (19)И мотивы, последствия нашего выбора каждый раз бывают различными. (20)Решения не всегда однозначны. (21)Да и выбирать-то чаще всего приходится не между «или» – «или». (22)Число этих самых «или» порою бывает бесконечным. (23)И всё-таки человек выбирает.

(24)Сделать правильный выбор – это, по существу, испытание наших идейных убеждений, мудрости, способности ориентироваться в сложной связи событий и фактов. (25)Сделать выбор, чтобы начать действовать.

(26)Мир состоит из многих людей, непохожих друг на друга: порядочных и нечестных, добрых и злых. (27)И от выбора каждого, от его поведения зависят судьбы народов, людей, моя и ваша, читатель, жизнь. (28)И следовательно, такой выбор является показателем того, как мы понимаем и выполняем свой моральный долг перед другими, обществом, чего мы стоим как люди, граждане.

(29)Выбирать правильное решение человеку помогают интуиция и опыт прошедших поколений, советы друзей и собственная практика, своды законов и случайные озарения.

(30)… Разобраться в калейдоскопе событий очень трудно. (31)Выбрать из многих решений единственно правильное невероятно сложно. (32)От века, от времени нельзя отпрянуть, нельзя отойти. (33)Они близко, они вплотную. (34)Ежедневно, ежечасно идёт проверка человеческой выдержки, идейной убеждённости, мудрости, способности ориентироваться в невероятной сутолоке дней… (35)А значит, каждому человеку надо ещё и ещё раз продумать своё отношение к тому, что происходит в мире. (36)Сделать выбор. (37)Правильный выбор. (38)И действовать.

(По Т.М. Джафарли*)

*Магеррам Аллахгулу оглы Джафарли — азербайджанский учёный, доктор филологических наук.

(1)Дома, в котором жила бабушка, уже нет. (2)За его счёт расширили улицу. (3)Я думаю, бабушка была бы этому рада, такой характер у неё был удивительный.

(4)У неё было четыре дочери. (5)Но только моя мама жила в одном городе с бабушкой, в трёх шагах от её дома.

(6)– Хорошо, что мы не живём вместе, в одной квартире, – говорила бабушка. (7)– С детства люблю ходить в гости. (8)Встречают, провожают…

(9)Ухаживают!

(10)В гости она любила не только ходить, но и ездить. (11)Она часто вспоминала о том, как ездила много лет подряд на лето в деревню к своему брату-учителю. (12)Брат был двоюродный. (13)Но, судя по рассказам бабушки, встречал её как родной. (14)А после войны она к брату уже не ездила…

(15)Потому что он погиб.

(16)– Он был самым добрым в нашей семье, – говорила бабушка. (17)– И не потому, что погиб… (18)Я и раньше о нём так говорила.

(19)Под Новый год бабушка всегда почему-то ждала, что дочери, жившие в двух городах, позовут её к себе. (20)Она даже присматривала в магазинах игрушки, которые повезёт своим внукам. (21)Дочери присылали поздравительные открытки. (22)Они сообщали, что очень скучают. (23)Они любили её. (24)И, наверное, просто не догадывались… (25)Конечно, я мог бы им обо всём написать. (26)И однажды собрался… (27)Но бабушка остановила меня.

(28)– За подсказки, я слышала, ставят двойки?

(29)– Ставят, – ответил я.

(30)В конце декабря пришли открытки от всех маминых сестёр. (31)Они поздравляли бабушку, маму с папой и даже меня с Новым годом. (32)Опять писали, что очень скучают и что никак не дождутся встречи!

(33)– В ожидании тоже есть прелесть: всё ещё впереди… – тихо сказала бабушка.

(34)В воскресенье мама и папа стали объяснять, что им очень не хочется идти завтра в какую-то компанию, но не пойти они просто не могут. (35)И я в тон им с грустью сказал: «(36)А мне завтра придётся пойти в театр». (37)Бабушка стала поспешно искать что-то в сумке.

(38)Тогда я вдруг неожиданно для самого себя произнес: «(39)Пойдём со мной, бабушка. (40)У меня есть лишний билет!» (41)Родители очень обрадовались. (42)Оказалось, что они и сами отправились бы со мной, потому что в детском театре взрослым всегда интересней, чем детям. (43)Они бы с удовольствием поменялись с бабушкой, если бы она могла вместо них пойти в ту компанию. (44)А бабушка ещё ниже склонилась над своей сумкой…

(45)Огромная, словно добела раскалённая люстра начала остывать, остывать… (46)Медленно, как бы нехотя, раздвинулся занавес. (47)И на сцене появился мальчишка. (48) Он шел, останавливался, думал и снова шел... (49)И я верил, что он идёт к старой женщине, которая полвека была учительницей, а потом заболела, покинула школу. (50)А жить без ребят не могла. (51)И мальчишка решил победить её одиночество...

(52)Когда огромная люстра под потолком стала вновь раскаляться, бабушка ткнула пальцем в программку, ту самую, которую я собирался хранить всю жизнь, и сказала:

(53)– Она… волшебная актриса!

(54)– Которая играет мальчишку?

(55)– Да... – Бабушка помолчала. (56)– Потому что она – это ты.

(57)Сегодня, по крайней мере...

(58)– Ну что ты! – скромно возразил я.

(59)Сейчас, через много лет, я думаю: (60)«Как жаль, что бабушку не видели в тот вечер её дочери, жившие в других городах... (61)Они бы поняли, как легко было сделать её счастливой!»

(По А. Алексину*)

Алексин Анатолий Георгиевич — прозаик, драматург, публицист, автор сборников повестей и рассказов о детстве и юности в их связи с миром взрослых, сложных проблемах психологии и школьной этики.

(1) Вовка примчался через десять минут. (2)На моём столе лежал раскрытый Пушкин. (З)Каждому ясно, что главное во всякой книге — слова, но в этой книжище было ещё полно картинок, и я пролистал только треть, внимательно разглядывая животных и лица людей. (4)Когда появился Вовка, мы начали листать том с самого начала. (5)Никто нас не сковывал, не мешал нам вслух восторгаться и охать от страха. (6)Как тут не охнешь, если на картинке, например, мертвец или летают черти и под картинкой написаны такие слова: «Мчатся бесы рой за роем в беспредельной вышине...»

— (7)Давай почитаем! — торопился Вовка.

— (8)Досмотрим картинки? — предлагал я, и Вовка охотно соглашался, потому что ведь и картинки, особенно страшные, смотреть интересно.

(9)Слова, напечатанные под картинками, мы читали тут же, по очереди. (10)Например, какая-то восточная женщина в ненашинских одеждах стоит на коленях перед другой, а внизу слова: «И молит: “Сжалься надо мной, не отвергай моих молений”».

(11) Мы оба хмыкаем: таких слов нет в нашей жизни — сжалься, молений, — но торжественные выражения не отталкивают от книги, а, наоборот, притягивают к ней. (12)«Пред бедной девой с невниманьем Он хладно потупляет взор». (13)Тут уж, кроме слова «он», мы ни одного слова не употребляем, надо же, как интересно. (14)А ещё ангел с мечом в руке перед стариком с клюкой. (15)«Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим На перепутье мне явился». (16)А я подумал, что среди незнакомых пушкинских слов всё же есть такие, которые ни за какие коврижки просто так не выговоришь. (17)«Юные жёны!», «Нежные девы!», «Да здравствуют музы!» (18)Скажи что-нибудь из этого в школе, тебя просто обсмеют, ну и сам ты обхохочешься, если, например, тот же Вовка такое брякнет. (19)Но тут, в пушкинских стихах, нет никаких стыдных и неловких слов, наоборот, эти слова делают человека торжественней, возвышенней, лучше.

— (20)Ты знаешь, какой это Пушкин? — спросил я Вовку.

— (21)Ясное дело какой, — с достоинством ответил он. — (22)Александр Сергеевич.

— (23)Эвакуированный, понимаешь? (24)Его библиотекарша из блокады спасла.

(25)Мой друг откинулся, чтобы, верно, лучше видеть моё лицо, вздохнул с сожалением и постучал по своему лбу. (26)Звук получился громкий и какой-то выразительный.

— (27)Думать надо, — проговорил он, — Пушкина же давно убили. (28)Какой-то фриц, на дуэли.

— (29)Француз, кажется, — попытался поправить я, но Вовка даже не расслышал меня. — (З0)Она не Пушкина эвакуировала, а книгу Пушкина. (31)Если бы можно было Пушкина спасти — эге-ге.

— (32)Чего «эге-ге»-то?

— (33)А чего впустую болтать? (34)Он жил давно, мы — теперь. (35)Я вот всё удивляюсь, неужто у него корешей настоящих не было? (Зб)Чтобы тому фрицу отомстить. (37)Взять бы автомат и — тр-р-р, — Вовка дал очередь от живота и долго ещё не мог успокоиться, хоть я и твердил ему, что тогда автоматов-то и в помине не было.

— (38)Ну ладно, — сказал он, вздохнув, — давай теперь почитаем...

(39)А наутро на память приходят хорошие, хоть и не всегда понятные слова: «И виждь и внемли», например. (40)Или: «Духовной жаждою томим...»

(41)Как мы читали Пушкина! (42)Как захлёбывались мы радостью познания неизвестных доселе слов и чувств — точно подкрались к благодатному источнику, и вот мы пьём без всяких помех, и нам ломит зубы студёность и новизна, и мы полны восторга, ещё не умея выразить то, что переполняет нас до самого края, а только слушая себя, своё сердце, слушая, как замирает оно, когда возносит вдруг душу какая-то волна... (43)Мы с Вовкой по очереди декламировали друг другу стихи, удивительно волнуясь, хотя как будто никаких оснований для волнения не было. (44)Мы ещё не знали, что стихи Пушкина обладают этим волшебным умением, что волнуют нас образы и видения, слагаемые из слов, и что мы переживаем одно из самых счастливых мгновений, которые даруются человеку.

(45)Возвышенное, а может, и сложное, прежде чем осознать, надо вначале почувствовать, ощутить.

* Альберт Лиханов — писатель, журналист.